Первая сфера - БИО

При их нехватке настроение и активность снижены, человек чувствует себя некомфортно, беспокойно.

А такая нехватка эндорфинов может возникать в силу разных причин.

Что же происходит с мозгом химически зависимого человека?

В норме на любой стимул, который приносит удовольствие и счастье, вырабатывается всего пара-тройка пузырьков с веществом под названием серотонин и дофамин. Другая клеточка своими рецепторами хватает пузырек с веществом и понимает, что нам передают эмоцию счастья и радости. И так дальше по нейронной цепи (как в эстафете). Вследствие, этого наступает приятное ощущение радости, удовлетворения, счастья и благодушия. Но что же получается, когда алкоголь и наркотик попадают в кровеносную систему, а впоследствии и в головной мозг?

Если представить себе склад с различными запасами и продуктами, станет понятен весь процесс. Эндорфины накоплены в соседней клеточке как в депо.

Что же делают алкоголь и наркотик?

Попадая прямиком в клетку, они позволяют всему запасу склада вырваться в

межклеточное пространство, создавая гиперэйфорию, повышенное настроение, радость, счастье и полнейшее истощение организма.

Соседняя клетка просто в шоке от такого перенасыщения, ведь то, что может быть лекарством, при увеличении дозировки становится ядом.

Самая главная ее цель - сохранить целостность и здоровье.

Поэтому вторая клетка сразу же начинает с бешеной скоростью достраивать недостающие рецепторы, чтобы уничтожить данное состояние гипервозбуждения и напряжения.

Рецепторы достраиваются и все вещества находятся в своих «домиках». Кайф проходит, состояние после употребления стабилизируется.

После этого наступает похмелье.

Наверное, многие помнят состояние похмелья, когда тошнит, крутит и вертит в разные

стороны, болит голова, жить не хочется. У некоторых вид и запах алкоголя вызывает еще более тошнотворное состояние, а некоторых может спасти лишь одно - поправиться бутылочкой пива или полтинничком водки.

Почему?

Чтобы успокоить разбушевавшиеся рецепторы, надо еще раз гиперстимулировать

пространство.

Человеческий организм привыкает ко всему, причем достаточно быстро, жестко и

структурно. Алкоголь и наркотики в течение времени становятся естественной потребностью организма.

Поэтому, когда алкоголик, честно глядя в глаза, говорит нам о том, что не может без алкоголя жить – он даже не обманывает.

Естественная рецепторная сильнейшая тяга к психоактивным веществам пропадает на 21 первые сутки синдрома отмены (в этом нам помогает отделение детоксикации). Далее нарощенные дофаминовые рецепторы начинают сворачиваться за ненадобностью.

Полной их атрофии достичь не удается, они сворачиваются как розочки и находятся в спящем состоянии многие годы.

Но беда заключается в том, что стоит только лишь грамму привычного вещества попасть на язык нашего пациента, вся эта тысячная армия получает новый сигнал тревоги и начинает раскрываться с прежней силой.

Постепенно, по чуть-чуть.

Но употребление даже одной единицы может спровоцировать сильнейший откат назад и состояние тяги, которое не поддается контролю ни со стороны воли, ни со стороны сознания.

Представьте себе ситуацию, когда вы безумно хотите есть или пить разве вас остановят доводы разума, твердящие о том, что какое либо растение несъедобно? Может, в первые сутки да, но на вторую-третью неделю даже крыса покажется настолько изысканным деликатесом, что будет невозможно устоять. Точно так же

получается и в истории с веществами.

Поэтому люди, имеющие предрасположенность к алкогольной или другой зависимости, но впоследствии перешедшие на травку (из разряда натурального и, казалось бы, безвредного продукта), или наркоманы, бросающие опий, но подсевшие на пиво, являются хронически болеющими людьми. Наша задача понять этот процесс и сбросить маску глубокого внутреннего отрицания проблемы.

Через два года трезвости дофаминовые рецепторы начинают как бы «зарастать», но это не означает, что они отмирают и атрофируются в голове человека. Они просто уходят еще в более стабильное состояние (ведь недаром пишут, что первые два года трезвости самые сложные, стабилизационные и непредсказуемые для зависимого человека). В это время эмоциональное состояние может оставаться несколько нестабильным, могут продолжаться эйфорические воспоминания, сновидения с наркотической тематикой, колебания настроения и прочие прелести постабстинентного синдрома. Об этом мы поговорим в отдельной главе.

Важно понимать методологию профилактики на каждом этапе постреабилитационного периода.

Очень многие люди с зависимым укладом жизни стараются искусственно найти подмену эйфоризирующим состояниям. Из разряда: раз наркотики нельзя, то можно уйти в экстремальные виды спорта, тусовки, хобби, которые щекочут нервы и дают возможность ходить по грани, получая сильные эмоциональные состояния. Представляете, какой выброс эндорфинов получает парашютист? Сначала он испытывает страх и тревогу, но для того, чтобы перекрыть данные эмоции, организм будет в бешеном количестве вырабатывать эндогенные опиаты, чтобы сбросить это напряжение. Поэтому абсолютно не важно, каким образом достигается состояние гиперстимуляции организма, рецепторы все равно задействованы одни и те же.

Либо возникают ситуации, когда переставшие употреблять пытаются разогнать свою

биохимическую систему огромным количеством чая и других кофеиносодержащих напитков.

Хрен редьки не слаще. И тот, кто после выписки из реабилитационной структуры не заботится о себе и продолжает свою жизнь с позиции поиска химически обоснованного кайфа, рискует рано или поздно снова вернуться на путь употребления веществ, изменяющих состояние сознания.

Поэтому одна из важных границ, которая дается после выписки - это беречь себя, не

вступать в серьезные отношения и эмоционально стабилизироваться. Но, увы, многие

продолжают поддерживать именно тот уровень жизни, который они вели до поступления в клинический стационар. А настоящим безумием является то, что человек, который продолжает делать все то, что делал раньше, ждет другого результата. И это является существенным поводом

для размышления.